Банда Тэккера - Страница 133

133

— Прежде всего бизнес — удовольствие потом, — сказал тот, кто, по-видимому, был главарем.

После этого они заявили Джилиаму, что наложат на него выкуп — 300 долларов в неделю. Он долго с ними торговался. Он сказал, что если его заставят выплачивать такую сумму, то его бизнесу крышка, а они сказали, очень может быть, но если он откажется, — тогда крышка ему. В конце концов, сказал Джилиам, они сторговались на 75 долларах в неделю. На самом деле Джилиам согласился выплачивать им 150 долларов, но решил сказать, что 75 и что он предпочитает платить эту сумму Тэккеру, с тем чтобы тот оградил его от этих бандитов.

Потом они обшарили карманы Джилиама, нашли револьвер и забрали его, нашли 60 долларов и какую-то мелочь, 62—63 цента, и забрали тоже, — в счет будущих платежей.

В вышибале из дансинга, видимо, заговорила профессиональная жилка, и он предложил оставить Джилиаму доллар на такси, чтобы добраться домой, но другой молодчик — тот, кто был у них главарем, — заявил, что черт его не возьмет, если он пройдется пешком.

Наконец, после долгих просьб и препирательств, главарь рассудил, что Джилиам может доехать домой на двух трамваях, и дал ему десять центов на билет и два цента на пересадку. После этого они вышвырнули его посреди дороги, и ему пришлось идти пешком целую милю до остановки.

«Это Фикко, ясно как день, — подумал Тэккер. — Кто же еще станет так скряжничать из-за каждого цента».

Тэккер спросил, как Джилиам узнал его адрес, но Джилиам не захотел объяснить. Это неважно, сказал он. Тысячи людей знают, где живет Тэккер. Гораздо важнее узнать, что Тэккер собирается теперь предпринять?

— А почему я должен что-нибудь предпринимать? — спросил Тэккер.

— Это же все из-за вас. До вашего появления у нас ничего подобного не бывало.

— Но ведь я-то вас все-таки не трогал, — рассмеялся Тэккер.

— Да, конечно, но… — голос Джилиама замер.

— Мне кажется, вы забываете, с кем говорите, — сказал Тэккер.

— Станьте же на мое место. Я занимаюсь этим бизнесом восемь лет, и, пока не было вас, со мной ни разу не случалось ничего подобного.

Тэккер решил отделаться от Джилиама. Он хотел было сначала предложить лотерейщику сделку, взять его под защиту, если тот согласится войти в синдикат. Но потом вдруг почувствовал, что устал, что лотерейщик его злит и что ему неохота с ним возиться. Он встал.

— Мне все же кажется, что вы забылись, — сказал он. Он сказал это, даже не повысив голоса.

Джилиам тоже встал. Он был очень высокий мужчина, выше Джо, и Тэккер рядом с ним казался даже маленьким.

— Да я просто так, мистер Тэккер, — пробормотал он. — Вы знаете, как это бывает, когда расстроен и волнуешься… Такие дела творятся…

— Ладно, ладно, я понимаю. — Тэккер направился к двери, и Джилиам взял пальто и шляпу.

— Вы, значит, ничего не хотите предпринять? — спросил Джилиам.

Страх, звучавший в его голосе, раздражал Тэккера. У него мелькнула мысль, что неплохо бы заставить Джилиама ползать на коленях и клясться памятью матери… Тэккер знал, что для этого ему нужно только сунуть руку в карман. Но он решил, что это может повредить бизнесу, да и не так уж забавно в конце концов, и даже сам удивился, что такая мысль взбрела ему на ум.

— Поговорите с Джо, — сказал он. — Это по его части, пусть сам и решает.

Когда Джилиам ушел, Эдна вышла из спальни и спросила, зачем приходил этот человек. Эдна уже собралась ложиться спать. Лицо ее блестело от кольдкрема, и на руках были нитяные перчатки, которые она надевала на ночь, чтобы сохранить белизну и мягкость кожи.

— Да ни за чем, — сказал Тэккер. — Так, ерунда, ничего важного.

Но до Эдны долетали обрывки разговора, который велся временами в повышенном тоне, и она была встревожена.

— Ты, значит, не хочешь сказать мне?

— Я бы сказал, если бы было о чем говорить, но это просто… Ну, словом, ерунда. Ерунда, и все.

Эдна держала в руках кусочки ваты, которыми затыкала уши, чтобы поскорее уснуть; она вертела их в пальцах и долгим, пристальным взглядом всматривалась в лицо мужа. Тэккер сидел на диване. Он взял газету, надел роговые очки и принялся читать.

— Меня всегда восхищало в тебе, — сказала Эдна, — что я никогда ничего не могла прочесть на твоем лице. Но порой это начинает досаждать.

От неожиданности Тэккер выпустил из рук газету. Он думал, что Эдна уже ушла. Чтобы скрыть свое замешательство, он стал поправлять очки.

— Я не понимаю, — сказал он.

— Я хочу сказать, что видела тебя в разных переделках, но никогда не видела, чтобы ты изменился хоть на йоту, и порой это очень досаждает.

— Ты уже спишь совсем. Тебе пора в постель.

— Нет! — воскликнула она. — Зачем приходил этот человек?

— Ты хочешь, чтобы я выдумал для тебя какую-нибудь басню? Ну, а я устал, не хочется ничего придумывать.

Эдна ушла в спальню. Тэккер снова взял в руки газету. Он не читал. Он просто держал газету перед глазами, но на лице его было такое выражение, словно он читает.

Он обдумывал, как ему лучше поступить с Фикко. Фикко, вероятно, решил, что Тэккер не захочет или не сможет драться с ним, потому что Холл выслеживает Бэнта. Если заварится каша, мало ли что может выплыть наружу, и тогда махинации Бэнта, тоже, чего доброго, выплывут наружу, а Бэнт не может до этого допустить, особенно сейчас, когда его выслеживает Холл. Поэтому Фикко решил наложить выкуп на все лотерейные банки, входящие в синдикат. Вот для чего ему понадобилось знать, кто входит в синдикат, он хотел действовать наверняка и не терять времени даром. Если Тэккер не захочет или не сможет драться, синдикат перейдет к Фикко. Впрочем, Тэккер может откупиться от Фикко, уступив ему часть синдиката. Во всяком случае самое меньшее, что Фикко выиграет — это выкуп с каждого из банков. Если Тэккер решит драться, то драка будет. Фикко пойдет на это. Он сейчас на мели, и терять ему нечего. И вся шайка его на мели. Они не взяли бы 60 долларов у Джилиама, не будь дела у них совсем плохи.

133