Банда Тэккера - Страница 142

142

У входа для артистов Уилок увидел знакомого швейцара, и тот сказал, что мисс Дювеналь недавно ушла с другими герлс и, вероятно, они сейчас сидят в аптекарском магазине «Большой Белый Путь» на Седьмой авеню.

— Там кладут два шарика мороженого в шоколад гляссэ, — объяснил он, — поэтому девушки и любят ходить туда.

Аптекарский магазин был так ярко освещен, что свет больно резал глаза Уилоку. Он увидел длинную комнату, расположенную в форме буквы «Г», со столиками в глубине. Оттуда доносился щебет девичьих голосов и легкий шорох шагов, и Уилок медленно пошел на этот щебет, мигая и щурясь.

Девушки, по-видимому, чувствовали себя здесь, как дома. В то время как Уилок подходил к ним, одна из девушек, обнаружив на прилавке губную помаду новой марки, громко взвизгнула, и остальные девушки обступили ее со всех сторон, желая посмотреть, что она нашла, и тоже подняли визг, тесня друг друга и наваливаясь всем телом на прилавок, ограждавший от них двух юных фармацевтов. Они наперебой кокетничали с равнодушно ухмылявшимися молодыми людьми и старались перевизжать друг друга, и строили глазки, и надували губки, и охали, что помада такая дорогая, и вертелись во все стороны, и хихикали, подталкивая друг друга.

«Они практикуются на этих юнцах», — подумал Уилок. Он стоял поодаль со шляпой в руке. Лицо его было бледно. Волосы слиплись на лбу, а на макушке встали торчком. Щека снова дергалась. Уилок увидел Дорис: надув губки, гримасничая, она стояла в самой гуще шумной толпы у прилавка. Уилок приложил руку к щеке. Тик не прекращался. Он прыгал под пальцами, точно живой.

Дорис перестала гримасничать. Она направилась к своему столику, соблазнительно раскачиваясь на ходу, села, громко засмеялась чему-то, пососала шоколад через соломинку, подняла голову, чтобы позвать кого-то из девушек, все еще толпившихся у прилавка, и увидела Уилока. Генри заставил свои губы раздвинуться в широкой приветственной улыбке. Он старался унять тик. Дорис не улыбнулась ему в ответ. Она сидела и смотрела на него, не двигаясь, слегка приподняв голову, с пузырьками шоколада на губах. Генри медленно подошел к ней. Он все так же держал шляпу в руке, и на усталом лице застыла широкая улыбка.

Дорис давно рассказала подругам про Уилока.

— Я знаю эту породу мужчин, — сказала одна из девушек. — Я бы на твоем месте не стала заходить с ним слишком далеко. — Она сказала это очень серьезно, словно знала что-то такое, о чем не хотела говорить. А впрочем, девушки ведь вообще любят делать вид, что знают больше, чем им известно.

— Я ни о чем даже не заикалась, — сказала Дорис. — Я просто сидела в машине, а он сам выскакивал и все покупал. Я не вижу, что тут дурного, если человеку так хочется.

— Да, но какому человеку? Вся штука в том — какой человек!

В конце концов выяснилось, что подруга видела Уилока как-то раз в ночном кафе, и ей сказали, что это адвокат крупной шайки гангстеров.

— Не вижу ничего плохого в том, что он адвокат, — сказала Дорис. Но все же она была смущена. В кинофильмах такие адвокаты вели себя ничуть не лучше, чем сами гангстеры.

Вот почему Дорис сидела неподвижно, смотрела на Уилока во все глаза и не знала, что ей говорить и что делать. Девушки притихли, когда Генри начал пробираться между ними. Он остановился перед Дорис.

— Я заглянул сюда, чтобы выпить стаканчик содовой, — сказал он, — а мне преподносят персик.

— Так я вам и поверила.

Ее голос раздражал Уилока. В нем звучало самое дешевое жеманство, и притом он был очень высокий, и писклявый, и бесцветный, и все слова казались эхом чьих-то пустых фраз. Уилок досадливо оглянулся на ее подруг. Одна из них присела к столику рядом с Дорис, а остальные стояли поодаль, старательно делая вид, что не замечают Уилока.

— Пойдемте куда-нибудь, — сказал Генри.

— Я устала, — сказала Дорис. — Всю неделю каждый вечер где-нибудь бываю. Мне нужно пойти домой и выспаться.

— Да ведь сегодня только вторник.

Дорис посмотрела на него растерянно. Она спутала дни.

— И потом я совсем не одета, — сказала она.

— А мы пойдем куда-нибудь, где, чем меньше надето, тем лучше.

— Фу, мистер Уилок! — Лицо ее вспыхнуло. — Прошу вас!

Генри не слушал ее. Он старался представить себе ее обнаженные ноги, и мягкий белый живот, и груди, которые он видел раз в ревю, — и не мог. Видение это не удерживалось у него в мозгу — оно улетучивалось так же быстро, как алкоголь.

Он не мог ни о чем думать, не мог ничего чувствовать, кроме клокочущего беспокойства в груди.

— Идем! — сказал он. Голос его прозвучал резко и повелительно. Он услышал свой голос и, принудив себя улыбнуться, добавил с расстановкой: — Вы только зря тратите драгоценное время.

Дорис начала было говорить, что этак не годится, надо предупреждать заранее, но Генри сунул руку в карман и вытащил объемистую пачку денег.

— Где ваш счет? — спросил он.

Дорис встала и запахнула на себе пальто. Генри заметил, что на ней было то же самое пальтишко с дешевым меховым воротником, что и в прошлый раз. Она молча протянула Генри счет. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы у человека было столько денег в руках.

Девушки проводили ее прощальными возгласами; одна из них сказала:

— Смотри, не делай ничего такого, чего бы я не стала делать на твоем месте.

И Дорис ответила:

— Не могу себе представить, киска, что бы это могло быть.

Другая девушка, та, что предостерегала Дорис против Уилока, потому что он гангстеровский адвокат, крикнула звонко и язвительно:

— Гляди в оба, как бы тебе не подсунули фальшивую монету!

142