Банда Тэккера - Страница 80

— Джо Минч? — спросил он. В голосе его звучал вызов.

— Да, он самый, — ответил Джонстон. — А разве в фирме есть еще какой-нибудь мистер Минч?

Бауер собирался с силами. Джо Минч — это то, чего он больше всего опасался. Он собирался с силами, чтобы победить страх. Но когда он попробовал выпрямиться, то голым плечом случайно прикоснулся к руке жены. Он подскочил от испуга, резко обернулся к жене и взвизгнул:

— Оставьте меня в покое, ради всего святого! — сердито посмотрел ей в лицо и вдруг с отчаянием подумал, что обращаться к жене бесполезно. Все равно она его не поймет.

На окрик мужа Кэтрин отшатнулась. Дети зашевелились за ее спиной. Бауер встал и повернулся к Джонстону:

— Скажите мистеру Джо Минчу от моего имени, что я не приду. Я свободный американец и поступлю так, как мне нравится.

— Постой, постой, приятель. Я-то ведь ничего об этом не знаю. Мне велено передать, я и передаю, так что на меня нечего злиться.

— Буду злиться на кого мне угодно. Я свободный американец, и никто мне не смеет приказывать в моем собственном доме.

Мальчик заплакал и стал тянуть мать за подол. Она раздраженно вырывалась, стараясь понять волнение мужа. Плач ребенка быстро перешел в частые скрипучие звуки и затем в рев.

— Молчи ты! — прикрикнула на него миссис Бауер и оттолкнула его ногой.

Мальчик залился еще громче, кинулся к ней и вцепился ей в юбку.

— О господи! — крикнул Бауер.

Миссис Бауер подхватила мальчика на руки и стала успокаивать его, ласково шепча ему что-то. Она не спускала испуганного взгляда с Джонстона. Мальчик, всхлипывая, прижался головкой к ее плечу.

— У меня машина внизу, — сказал Джонстон, — я могу вас подвезти, а то идите одни, как хотите.

Бауер дернул головой. Слово «подвезти» прозвучало в его ушах, как удар бича, — уж очень часто он слышал его в кино.

— Скажите вашему Джо Минчу, — произнес он слабым визгливым голосом, — чтобы он потрудился прийти сюда, если собирается меня прикончить.

— Что это значит, в конце концов? — Джонстон возмущенно повернулся к миссис Бауер. — Ваш муж с ума сошел, что ли?

Обе девочки вдруг тоже заплакали. Миссис Бауер не ответила Джонстону. Она накинулась на детей:

— Вы что это? — прикрикнула она на них. — Не понимаете разве, что взрослые говорят о важных делах?

Девочки уткнулись головой ей в юбку. Она пыталась их отстранить, а они упорно старались зарыться еще глубже. Кэтрин с трудом сохраняла равновесие. Только одна рука была у нее свободна, другой она держала сына. Тогда, схватив меньшую за плечо, она оторвала ее от себя, потом оторвала вторую.

— Противный, злой дядя, — хныкала старшая.

Потом обе снова кинулись к матери и, отпихивая друг друга, стали жаться к ее коленям, стараясь спрятаться как можно глубже. Теперь уже вся тройка дружно ревела.

— Тише, тише! — закричал Бауер. — О господи Иисусе, заткнетесь вы или нет, наконец! — Он повернулся, высоко взмахнул кулаком и изо всей силы хватил им по столу. Чашка подскочила и опрокинулась, расплескав по клеенке остатки кофе. Это его окончательно взбесило. — Молчать! — взвизгнул он, словно обращаясь к дребезжавшей на столе посуде, потом обернулся к жене и детям: — Уйми их, сию же минуту!

Девочки все крепче прижимались к матери. Она чувствовала, как их маленькие тельца дрожат и отчаянно стараются как можно глубже зарыться ей в юбку. Чувствовала, как малыш силится запрятать голову в ее плечо. Она беспомощно взглянула на мужа:

— Я их уведу отсюда, — сказала она.

— Нет, — сказал Бауер, — ничего подобного! — Он еще не мог примириться с тем, что он одинок, что нет у него семьи, которая в трудную минуту была бы ему поддержкой и защитой, что он не дал ни жене, ни детям стать для него настоящей семьей. — Это их дом. Пусть уходит он. Все, что надо сказать, я сказал.

— Если вы сейчас наденете рубашку, — сказал Джонстон, — я вас подожду и подвезу на машине.

— Вот как? — сказал Бауер. Голос его потерялся в детском плаче. Он сам начинал чувствовать себя потерянным в этом многоголосом вопле. — Вот как? — отчаянно крикнул он. — Да? Вы так думаете? Ну так убирайтесь к чертовой матери, вы и ваш Джо Минч! — и он вышел из кухни.

Джонстон посмотрел ему вслед. Потом перевел взгляд на детей. Голова у него трещала от шума. Он улыбнулся миссис Бауер.

— Я человек холостой, — сказал он. — К таким вот штукам не привык.

Он не спеша пошел за Бауером. Прошел каморку, где спали дети, такую узкую, что ему пришлось протискиваться боком между кроватью и стеной, за ней оказалась другая такая же тесная каморка — спальня, потом клетушка побольше — столовая, которой, видимо, пользовались редко, и очутился в так называемой гостиной.

Бауер сидел в кресле, в углу, мрачно уставившись на пожарную лестницу за окном. Ощущение собственной беззащитности подымалось в нем, накатывало и распадалось брызгами, как морская волна. Он отдавался этому чувству, погружался в него, то подымаясь вверх, то стремглав падая вниз, захлебываясь в водовороте, который слепил ему глаза и сдавливал горло, будто его душили чьи-то цепкие руки. Шаги Джонстона так резко оборвали его мысли, что он подскочил.

— Куда вы лезете? — закричал он. — Как вы смеете вламываться ко мне в дом!

Но Джонстон был уверен в победе и знал, что ему надо лишь спокойно постоять, поговорить, и Бауер, конечно, сдастся.

— И чего вы только сами себя расстраиваете? — уговаривал он Бауера. — Бросьте дурака валять. Поедем со мной, послушаете, что вам скажет Джо. Что вы от этого теряете?

— Если я ему нужен, он знает, где меня найти. Какое он имеет право мне приказывать?