Банда Тэккера - Страница 59

Получив место в заводской полиции, он сказал Эдне:

— Только бы мне попасть на завод, а уж там я себя покажу. — Он не сомневался, что сумеет обратить на себя внимание какого-нибудь начальника. Он побежит отворять дверцу хозяйской машины или, прикоснувшись к козырьку, скажет: «добрый вечер», «доброе утро» или «чудесный выдался сегодня денек», и добьется того, что начальник посмотрит ему в глаза и подумает: «Сразу видно, что толковый малый, поглядим, на что он годится, может быть, и пристроим его».

— Только бы попасть на завод, — говорил он Эдне, — а уж оттуда меня не вышибут.

До сих пор Тэккеру никогда не приходилось иметь дело с забастовками, и он плохо представлял себе, что это такое. В первый же день, когда компании никак не удавалось провести штрейкбрехеров на завод, потому что пикетчики стеной стояли у входа, Тэккер слышал, как Смит сказал Макгрэди: «У ворот надо затеять драку. Нужно устроить так, чтобы вмешались войска». А немного спустя Макгрэди приказал своему отряду: «А ну-ка взгрейте хорошенько этих бунтовщиков. Отгоните их к чертовой матери от ворот. Пустите в ход свое оружие. Вы теперь представители закона, вот и действуйте».

Но отряд был слишком малочислен, и к тому же подбор его был не тот, — учащиеся колледжей и новички вроде Тэккера. — Так что на первый раз все обошлось гладко. Забастовщики отошли — штрейкбрехеры прошмыгнули на завод. Никто не был ранен. Но вечером забастовщики обошли все дома штрейкбрехеров — и многие из них утром не явились на работу, а те, кто пришли были так напуганы, что у них все валилось из рук. Когда наступил обеденный перерыв и за воротами поднялся шум, часть штрейкбрехеров попросту бросила работу и ушла. И тут Тэккер понял, что добром дело не кончится. Компания ни за что не уступит без боя. Значит, быть драке. Тогда можно будет вызвать войска, солдаты очистят улицу от пикетчиков и шум за воротами прекратится. Только им придется обойтись без Тэккера. Его на это не подбить, слуга покорный. Никогда и ни за что. Станет он пачкать свою совесть за восемь долларов, разгонять бедняков, их жен и малышей, когда они такие же люди, как и те, кто его окружает, и хотят только одного: не остаться без работы точно так же, как и он. Нет, уж извините. Никогда в жизни. Очень ему нужно быть цепной собакой у этих богачей и превратиться ради них в головореза, когда он и работу-то искал, чтобы не стать головорезом. Да это было бы просто глупо.

Но он жаждал постоянного места. Он боялся остаться без работы. Боялся старых приятелей, старых привычек, старых проделок, а главное, боялся прежнего чувства отверженности.

Пришел заводской врач и осмотрел Тэккера. Тэккер продолжал лежать с закрытыми глазами.

— Здоров, как бык, — сказал врач.

Тэккер открыл глаза.

— Это просто от усталости, — сказал он.

Возле него стоял Смит.

— Дайте ему воды, — обернулся он к одной из девушек.

«Боже милостивый!» — подумал Тэккер. Он понимал, что теперь уж наверняка получил бы постоянную работу, если бы только мог избежать тюрьмы. «Катался бы здесь как сыр в масле, — размышлял он, — если бы не убийство». Воду он пил маленькими глотками, поджимая губы, чтобы показать хозяину свою благовоспитанность.

— Я, пожалуй, спущусь вниз, — сказал Тэккер.

— Никуда вы не пойдете, — замотал головой Смит. — Вы свое отработали. Теперь отдыхайте.

Тэккер не решился возражать. Он покорно откинулся на подушки, полежал немного, но потом встал и отправился вниз. Ему хотелось поскорей с этим покончить. Хотелось сейчас же узнать, к чему его приговорят. За непредумышленное убийство полагается от года до двадцати лет. А может быть, это убийство умышленное, но со смягчающими обстоятельствами, и тогда его могут приговорить к десяти, двадцати годам, а то и пожизненно. Была минута, когда Тэккер, поддавшись страху, готов был бежать, пробраться домой, захватить Эдну и скрыться с ней.

Но Эдна на это не пошла бы. Это он знал. И как он к ней явится такой, размякший и напуганный, как баба. Тэккер взял себя в руки и решительно вошел в кабинет Макгрэди.

Макгрэди беседовал с военным в золотых очках. Он кивнул Тэккеру и вполголоса продолжал разговор, а Тэккер дожидался и думал: «Если бы мне повезло. Если бы никто не видел. Если бы признали самозащиту». Но сотни людей его видели. У него была свинцовая трубка — «смертоносное оружие», а у того парня, кроме голых кулаков, ничего не было. Правда, Тэккера облекли властью. Он был представителем закона при исполнении служебных обязанностей. Но тот-то парень ничего худого не делал, только кричал да размахивал руками.

— Где вы пропадали? — накинулся на него Макгрэди, когда офицер Национальной гвардии ушел.

— Мне сделалось дурно.

— Очень мило. Извольте-ка действовать с такими вояками. Просто чудо, что я все-таки добиваюсь хоть каких-то успехов.

Тэккер, глядя в сторону, сказал:

— Вам, вероятно, нужно представить донесение или что-нибудь в этом роде.

— Разумеется. Только сперва прочтите вот это, — и Макгрэди бросил ему через стол несколько бумаг. — Это письменные показания очевидцев, данные под присягой. По ним вы уясните себе положение и напишете вразумительный рапорт.

Свидетельских показаний было четыре. В первом говорилось, что свидетель видел, как Тэккер подвергся нападению забастовщика, вооруженного свинцовой трубкой, видел, как Тэккер разоружил рабочего и его же оружием отразил дальнейшее нападение. Внизу стояла подпись Невила Смита. Остальные показания мало чем отличались от первого. Тэккер, внимательно и молча, одно за другим, прочел все четыре.