Банда Тэккера - Страница 60

— Ведь так было дело? — сказал Макгрэди.

Тэккер поднял глаза. В них стояли слезы.

— Я этого не забуду, — сказал он, — ввек не забуду того, что вы для меня сделали.

— Для вас? — фыркнул Макгрэди. — Я это сделал для вас? Слушайте, вы! Будь моя воля, вы бы уже болтались на виселице. Куда это годится — терять голову при исполнении служебных обязанностей.

Тэккер в смущении потупился. Взгляд его упал на показания свидетелей. Исписанные листы дрожали в его руках. Бумага даже слегка потрескивала. Чтобы вернуть рукам твердость, он стал помахивать листами вверх и вниз. «Ах, — думал он, — сукин ты сын!»

Ему хотелось сказать это вслух, но потом он раздумал, — ни к чему это, дело теперь идет на лад, зачем задирать маленького начальника, чтобы он при первой возможности всадил тебе нож в спину.

— Я не терял головы, — возразил он.

Макгрэди молчал.

— Я видел, что вам нужно, вот и сделал, как вам хотелось, — продолжал Тэккер.

— Чего хотелось? Что нужно?

— Да вот этой самозащиты, — и Тэккер помахал перед ним свидетельскими показаниями.

— Ладно уж. Садитесь писать рапорт. Да приготовьтесь отвечать судье, когда вас вызовут.

— Так точно, господин начальник! — отчеканил Тэккер и по всей форме отдал честь.

Когда мистер Смит, собравшись домой, спустился вниз, он задержался немного, чтобы побеседовать с Тэккером. Смит спросил Тэккера, как он себя чувствует, выразил свою радость и обещал заехать за Тэккером, вместе с ним отправиться к следователю и удостовериться, что дело действительно прекращено.

— Спасибо, сэр, хорошо, сэр, вы очень добры, сэр, — говорил Тэккер, глядя прямо в глаза мистеру Смиту.

Он вышел во двор вместе с мистером Смитом и побежал отворять дверцу хозяйской машины, а потом смотрел, как лимузин с громким урчаньем пронесся мимо солдат, мимо четырех пикетчиков и угрюмых рабочих, стоявших небольшими молчаливыми группами.

Тэккер не обращал внимания на людей. Он видел только машину. Люди для Тэккера перестали существовать — был только он сам, и были человеческие существа, которые нужно либо использовать, либо не замечать, либо сломить. Бизнес и его закон самозащиты научили этому Тэккера.

Тэккеру всегда хотелось разбогатеть, но теперь он узнал, какова механика этого дела и как обуздывать чувства, которые были ему помехой. И все сразу стало на свое место. Он недолго работал на чужой бизнес. При первой возможности он начал действовать самостоятельно. Сухой закон сильно помог Тэккеру, и к тому времени, когда Уилок начал грозить ему судебным процессом, он уже стоял во главе нескольких предприятий.

Местная организация, от имени которой Уилок возбудил иск, да, по существу, и весь союз пекарей, представляли лишь второстепенный источник дохода для Тэккера. Он использовал союз как средство шантажа, чтобы заставить булочников ежемесячно выплачивать ему определенную мзду. Но основным его делом было пиво, а после пива самый большой доход приносила ему ассоциация электроподрядчиков.

Ассоциация эта монополизировала электромонтажные работы целого городского района. Инициатором тут был не Тэккер, и не он заправлял делом, однако роль его в ассоциации была не из последних: он режиссировал инсценировкой торгов и держал подрядчиков в узде. Когда подвертывался заказ — например, проводка электричества в новом конторском здании, — ассоциация собиралась и решала, какую назначить цену и кому получить подряд. На торгах каждый предлагал свои условия, а тот, кому полагалось получить заказ, назначал самую сходную цену. Обязанностью Тэккера было следить, чтобы предложения составлялись, как было условлено и, в случае, если посторонний подрядчик назначал более низкую цену и получал подряд, Тэккеру надлежало чинить ему всяческие препятствия. Затруднения могли быть всякие — с рабочей силой, с материалом, с доставкой материала к месту работы, — словом, требующие дополнительных издержек, чтобы подрядчик убедился, как невыгодно брать работу в этой части города. Прибыль всех членов ассоциации шла в общий котел, и дивиденды распределялись поквартально.

Наблюдая, как производится распределение прибылей, Тэккер проникся глубочайшим уважением к бухгалтерскому искусству. Он пришел к выводу, что в правильно поставленном акционерном предприятии бухгалтерия может принести дирекции больше дохода, чем торговый отдел.

Тэккер извлекал доход и из других, более мелких, предприятий, в том числе из союза шоферов такси. Но работающие от хозяина шоферы — народ упрямый, полуголодный, и с ними не так-то легко столковаться. Хозяйничать в союзе было само по себе дело нетрудное, поскольку многие шоферы работали не полный день и не очень-то интересовались своим союзом, лишь бы только он не мешал им работать. Но сам союз был недостаточно силен, чтобы держать в узде этих упрямых, изголодавшихся людей.

Чтобы извлекать выгоду из союза шоферов такси, Тэккер применял тот же метод, что и с пекарями. Он требовал от владельцев такси повышения заработной платы. А владельцы такси платили Тэккеру, чтобы требования предъявлялись умеренные или, по возможности, вовсе не предъявлялись. Однако иной раз бывало трудно заставить шоферов принять условия, которые через Тэккера предлагали хозяева.

Когда Тэккер узнал о деле пекарей, которое вел Уилок, он не принял никаких контрмер. Он был уверен, что всегда успеет подкупить Уилока и заставить его отказаться от обвинения, если дело будет передано в суд. Он предложил Уилоку место юрисконсульта в одном из местных комитетов профсоюза шоферов. Но Уилок уперся, он не видел пока особых перспектив в совместной работе с Тэккером. Он требовал большего. В конце концов Тэккер согласился дать ему место юрисконсульта всего союза и вдобавок заплатить наличными 900 долларов. Генри послал эти 900 долларов своим братьям на пушную ферму.